-------------------------------------- e-mail: psp_prestige@mail.ru
----------------------------------------------
К
л у б
А в т о
П У Т е ш е с т в е н н и к о в
ПУТЕШЕСТВИЕ
в ЗАПОВЕДНИК «ШУЛЬГАН-ТАШ»
Часть 3.
Как мы
прекрасно провели время в заповеднике «Шульган-Таш»
Место, которое
мы выбрали для стоянки, оказалось довольно удачным. Все-таки везло нам с
местами в этом путешествии… Во все стороны открывались живописные виды. Прямо
под боком спокойно несла свои воды река Агидель, а с противоположного берега по
камням сбегал в нее ручей, наполняя окрестности веселым журчанием. Вода в реке
уже успела немного прогреться, и умываться ею было приятно… Пока готовился
завтрак, я забросил на плечо фотоаппарат, и отправился на поиски красивых
видов. Долго карабкался на крутую гору, поросшую редкими соснами, пока в
просвет между кронами не увидел долину с высоты птичьего полета. Красота…
И вот, спустя
пару часов, мы у кордона заповедника. Здесь довольно оживленно. У КПП
припаркованы несколько легковушек. Чуть в удалении, на берегу, видны несколько
палаточных стоянок. Возле ворот висит схема объектов
туристическо-экскурсионного комплекса, прейскурант, разная другая информация.
Рядом пара магазинчиков и даже шашлычная. Чуть в стороне – небольшая кумысная
ферма.
Информация о заповеднике:
Адрес: 453535, Россия, Башкортостан,
Бурзянский район, дер.Иргизлы.
Телефоны: (34755) 3-22-17, 3-35-41, 3-37-21,
3-35-43
e-mail: kapova@bashnet.ru
Статьи о заповеднике в интернете:
Купив входные билеты, мы пошли по так называемой
экологической тропе, сходить с которой не рекомендуют правила пребывания на
территории, и которая в итоге должна была привести к Каповой пещере.
Щиты с
информацией сообщали полезные сведения об окружающих объектах. Вот, например,
скала под названием «Спящий мамонт». Хм, действительно, похоже на мамонта. Ну
ладно, пошли дальше…
За изгибом
дороги началось царство пчеловодства. Племенная пасека справа от тропы,
декоративная колодная – слева. А вот и музей-гостиная «Пчелиный лес». Здесь
можно не только послушать рассказ о бортевом пчеловодстве, но и приобрести
тематическую литературу, проспекты и буклеты о заповеднике. Ну, и мед, конечно,
купить можно. Еще здесь можно спокойно посидеть за столом и продегустировать
разные сорта меда, прихлебывая из чашечки ароматный травяной чай.
Бортевое пчеловодство – древний народный промысел. Теперь трудно
сказать, когда и как человек освоил охоту за медом и примитивное бортничество.
В погребениях предков финно-угорских народов около г.Бирска найдены предметы
6-7 веков, безусловно служившие при бортевом промысле и мало отличающиеся от
инструментов современных бортевиков. Очевидно, что изготавливать борти люди
научились с появлением изделий из железа.
Борть – это искусственное дупло в растущей сосне, реже – в лиственнице
или дубе. Секреты и тонкости ее изготовления передаются из поколения в
поколение. При выборе бортевого дерева учитывается его толщина, близость
медоносов и чистой воды. Борти, ежегодно заселяемые пчелами, считаются
«счастливыми».
Борть выдалбливается на высоте 4 – 16 метров от земли. Обычные размеры
дупла: 90 – 120 см в высоту и 25 – 40 см в диаметре. Лоток борти обычно обращен
к югу.
Новую борть оставляют на 1 –2 года для просушки. Чтобы привлечь рой, в
начале лета дупло чистят, натирают травами, прикрепляют к потолку калиновыми
клинышками кусочки пчелиных сот. После этого борть готова для естественного
заселения.
Заселенные борти редко тревожатся человеком. Только раз в год, ближе к
осени, производится их осмотр и отбор меда.
Бортевик взбирается на дерево с помощью
плетеного ремня – «кирама». В мягкой обуви, цепляясь одними носками за
специальные насечки на стволе, перекидывает ремень все выше и выше и,
удерживаясь за него, широкими вертикальными шагами поднимается к дуплу.
Достигнув нужного уровня, бортевик перекидывает ремень на поясницу, освобождая
руки, и привязывает к дереву подставку для ног – «лянге». Встав на нее можно
долго удерживаться на высоте и выполнять необходимую работу.
Расцвет бортничества на башкирской земле приходится на 18 век. Многие
башкиры имели в то время по пятьсот, а некоторые по тысячи бортей. Один человек
мог справляться с двумястами бортями. Весной бортевик –башкир производил
осмотр, чистку и оснащение бортей. Вольные рои сами заселяли борти и собирали
мед. Осенью, после возвращения с летних кочевий, пчеловод забирал весь мед из
борти. Пчелы, оставшиеся без запасов на зиму, погибали. Разоряли борти также
медведи, куницы, дятлы. Но природа была щедра. Семьи, обитающие в естественных
дуплах, так называемые «дички», весной дружно роились. Они вновь обживали
борти. Получалось так, что гнезда и соты обновлялись, а пчелы не мельчали и
меньше болели. Мало того, выработалась удивительная ройливость башкирской
пчелы. Такая роебойная система пчеловодства сохранялась местами до 50-х годов
ХХ века.
В
19 веке на смену бортничеству в Башкирии пришло колодное пчеловодство. Колода –
та же борть, но в обрубке ствола. Колоды устанавливают на земле или поднимают
на деревья.
Бурзянская бортевая пчела – одна из многих популяций медоносной пчелы.
Главным ее достоинством является чрезвычайная работоспособность, когда необходимо
запасти корма за 2-3 недели цветения липы. Ведь другого сильного медоноса здесь
нет. Поэтому бортевые пчелы с раннего утра до позднего вечера интенсивно
работают, совершая огромное количество вылетов, и побивая все рекорды
медосборов.
Суровые условия зимовки сделали бортевую пчелу чрезвычайно выносливой и
зимостойкой.
Бортевой мед отличается от меда из рамочных ульев. Он обычно
темно-коричневого цвета, насыщен воском и пергой. Перга – это пыльца цветов,
обработанная выделениями пчелиных желез и предназначенная для кормления
расплода. Особая ценность бортевого меда заключается в его зрелости, наличии
большого количества микроэлементов, отсутствии вредных примесей.
Бортевого меда в мире мало. Бортевой промысел сохранился только в
Бурзянском районе на территории заповедника «Шульган-Таш» и заказника «Алтын
Солок». Чуть более пяти десятков человек владеют этим редким ремеслом.
Л.А.Кичаева.
Заместитель директора заповедника «Шульган-Таш»
по
просветительской и исследовательской работе.
Вот тут-то мы и познакомились с Людмилой
Алексеевной Кичаевой. Познакомились, разговорились. И, как потом оказалось, это
происшествие оказало решающее влияние на все наше последующее пребывание в
заповеднике. Должность у Людмилы Алексеевны звучит красиво и солидно –
заместитель директора по просветительской и исследовательской работе.
Фактически – второй человек в заповеднике после директора. А может, и первый,
потому что весь этот туристическо-экскурсионный комплекс с экотропой, музеями и
пасеками придуман ею, и воплощен в жизнь при непосредственном ее участии. Разве
что, Капову пещеру придумал кто-то другой и немного раньше…
Уж не знаю, чем
мы замдиректора привлекли, но видимо увидела она в нас людей интересующихся и
неравнодушных. Народ же в основном как? Приехали, пробежались, у пещеры
сфотографировались, и домой. А тут через пол-страны прикатили, чтобы про
башкирский мед узнать.
Короче, решили
устроить экскурсию в настоящие бортевые угодья. Увидеть, так сказать,
технологию промысла в реальных условиях. Вместе с Людмилой Алексеевной насели
на директора заповедника – дядю Мишу. Тот давай отбрыкиваться, мол людей нет,
все на сенокосе. С горем пополам вытребовали бортника – молодого парня по имени
Ильгиз. Но от директора не отстаем. Подавай нам, дядя Миша, завтра сплав на
лодках по Белой-реке, как в прейскуранте услуг написано. Директор за голову
хватается – за все лето первые такие сумасшедшие туристы попались! Но все-таки
лодки велел выдать, и пока нам не захотелось чего-нибудь еще, укатил на своей серой
«буханке». А Людмила Алексеевна вызвалась на завтра плыть с нами.
Тем временем
Ильгиз собрал всю необходимую амуницию, мы погрузились в машину, и поехали.
Доехали до какого-то сенокоса, дальше пошли пешком. Минут десять продирались по
лесу, и вот остановились под старой сосной. Это было то самое дерево. На высоте
полутора десятков метров виднелось дупло.
Неторопливо
разложив инструменты, Ильгиз произвел необходимые приготовления. После этого
нахлобучил на голову шляпу с сеткой, и полез на дерево. Пчелы забеспокоились,
почувствовали неладное. Мы, раскрыв рты, наблюдали снизу. Для полноты картины
не хватало только раскрыть зонтик и бегать, приговаривая «Кажется, дождь
собирается»… Но в отличии от тех, сказочных, эти пчелы оказались правильные. Ильгиза
они видимо наивно приняли за тучку, так как стали активно интересоваться не им,
а нами. Лера долго бегала с визгом по лесу кругами, пытаясь запутать следы и
уйти от пчелиной погони.
Пака мы внизу
веселились с пчелами, отвлекая на себя их внимание, Ильгиз под шумок добрался
до дупла, подымил туда из своей «адской машинки», открыл крышку и стал
вытаскивать соты. Вскоре торба с добычей была торжественно спущена вниз, и мы
получили возможность попробовать мед, вкуснее которого никогда не встречали. Меда
было не много, все-таки еще рано его собирать. Обычно это делается в начале
осени, и до этого пчел стараются не беспокоить. Но для нас, как для первых
«сумасшедших» туристов за сезон сделали исключение. Спасибо за это Ильгизу.
Добытый мед мы
конечно же купили, аккуратно переложили в котелок и довезли потом до дому.
Угощали им только самых дорогих гостей. Все были в восторге. Дикий мед –
большая редкость, и стоит недешево. В заповеднике продается он, например, по
650 рублей за килограмм. Дорого, но хотя бы маленькую баночку купить стоит,
чтобы попробовать.
Когда ехали обратно в заповедник, проводник
показал нам озеро с трудно произносимым названием Йылкысыккан. Озеро с виду ничего
такого из себя не представляет, но с ним связаны древние башкирские легенды.
Согласно одной из них, из этого озера когда-то вышли лошади. Это пятнистые
лошади особой породы. Говорят, зимой их ноги обрастают длинной шерстью (прямо
хоббиты какие-то), и пасутся они круглый год.
Несколько слов о
размещении в «Шульган-Таше». Устроиться на ночевку здесь можно как на
территории заповедника, где для установки палаток выделена специальная
площадка, огороженная заборчиком, и снабженная столами и уборной. А можно
расположиться на нейтральной территории. В основном все разбивают палатки на
берегу Белой. Но в этот раз там было как-то людно. Если и можно было найти
свободную полянку, то на тишину вокруг рассчитывать не приходилось точно.
Поразмыслив, мы решили обосноваться чуть в сторонке, под большой березой на
краю луга между КПП и кумысной фермой.
На следующий день
у нас был сплав по Белой. Вся первая половина дня ушла на сборы. Нужно было
решить транспортную проблему (как забрать нас из конечной точки сплава и
вернуть обратно), а также подготовить снаряжение. Наконец, все было улажено, а
две старенькие лодочки спущены на воду. Мы поплыли.
Очень здорово,
что Людмила Алексеевна была с нами. Без нее мы бы не узнали столько нового и
интересного об этих местах. Всю дорогу она что-то рассказывала. Про каждый
камень, каждую скалу, грот или пещеру был готов маленький рассказ. Ну а мы, в
свою очередь, засыпали вопросами про заповедник, да и вообще про жизнь в этих
краях. Попутно любовались красотами окружающей природы. Скалистые берега Белой
на этом участке очень красивы, и за каждым поворотом реки скрывается новый
замечательный вид… Пару раз начинался дождь. Тогда мы вытаскивали лодки на
берег, и соорудив подобие навеса, пережидали под ним непогоду. Ближе к концу
пути устроили привал с купанием и чаепитием. Вскипятили чайник, и сварили в нем
морс из ягод ежевики и каких-то листиков и травок, собранных Людмилой
Алексеевной. Пили потом с удовольствием.
Так доплыли до
деревни Кутаново. Это была конечная точка маршрута. На краю деревни местные
ребята предложили купить мед. Наш эксперт оценил качество продукта как
отличное, и сделка состоялась. Чуть-чуть поторговавшись, удалось купить четыре
полуторалитровки по 280 рублей за бутылку. Это неплохая цена за хороший,
экологически чистый, липовый мед…
А на берегу уже,
как договаривались, ждал местный парень Азамат с мотоциклом. Я забрался на
заднее сидение его старенького «ижака», и мы поехали. Под треск мотора
понеслись по деревенской улице. Гуси только успевали разлетаться из-под колес.
А коровы проявляли такую прыть, спеша убраться с нашего пути, какой от них
вообще трудно было ожидать. Почему-то на «Ситроен» они так не реагировали,
делали вид, что «в упор не видят»…
Эту
мото-прогулку я долго буду помнить. Такой, скажу вам, экстрим. Треск, холодный
ветер в морду, мы несемся то вверх то вниз по этим жутким перепадам дороги,
усеянной камнями. Трясет нещадно! Эти три десятка километров показались
бесконечными… В общем, худо-бедно
добрались до заповедника, где на автостоянке ждал «Ситроен». Я расплатился с
Азаматом, и вернулся в Кутаново уже своим ходом. Пока меня не было, ребята
успели в деревне пополнить продуктовые запасы. Картошка и овощи с огорода,
домашнее молоко, творог и сметана, свежий хлеб – все это было очень кстати.
Когда вернулись
в лагерь, поняли, что за целый день жутко устали. Сил осталось только на
приготовления ужина. А ужин этот был праздничный. В этот день мы с Лерой
отмечали десятую годовщину свадьбы. По такому важному случаю из заначки достали
бутылку хорошего французского вина, и выпили за наше здоровье. Вскоре усталость
совсем навалилась, и мы расползлись по спальникам…
На следующий
день мы решили все-таки добраться до пещеры. А то уже третий день в
заповеднике, а самого главного еще не видели. Наконец-то мы смогли пройти по
экологической тропе от начала до конца. По пути заглянули в Музей природы.
Помимо общей информации о заповеднике, которая для нас уже не была новой,
внимание привлекли альбомы с фотографиями. Покидая музей, оставили памятную
запись в специальной книге.
За мостиком через
Шульганку увидели павильон, а в нем экскурсовода Ольгу, знакомую нам по
предыдущим дням. Тут же еще одна семейка туристов готовилась к экскурсии. Ольга
раздала всем фонари, и повела по тропинке.
И вот она –
пещера. Встречает нас огромной распахнутой пастью, за которой мрак. Под
каменным сводом – Голубое озеро. Из него вытекает речка Шульганка. Речка
маленькая, и вовсе не скажешь, что такая громадная пещера – ее рук дело. Само
Голубое озеро, говорят, очень глубокое. Якобы, аквалангисты спускались под воду
метров аж на восемьдесят. Кто его знает, может так оно и есть. А еще говорят,
что если окунуться в эту воду, весь год болеть не будешь…
В сопровождении
Ольги под ее рассказ о пещере мы двинулись внутрь. Идти было легко. По полу
пещеры выложена дорожка. В одном из залов на стенах нам продемонстрировали
рисунки первобытных людей. Это, конечно, копии. Их выполнили профессиональные
художники-реставраторы из Третьяковки несколько лет назад. Получилось вполне
правдоподобно. Настоящие рисунки, которым 14 тысяч лет, нашли в более дальних
залах. Туда не пройти. Да и находятся они не в лучшем состоянии – почти
незаметны под натеками кальцита. Сейчас в заповеднике работает экспедиция
ученых спелеологов из Франции. Они изучают пещеру, и думают, как сохранить
рисунки, которые могут быть утрачены из-за изменений, которые происходят в
последнее время в микроклимате Шульган-Таша. Пока большая часть залов
отгорожена мощной решеткой, но в будущем, когда будут произведены расчеты
допустимой рекреационной нагрузки, посещение их туристами может быть
восстановлено.
Когда мы дошли
до последней решетки, солнечный свет сюда уже не проникал. Воздух был
удивительно легким. Говорят, пещерный воздух целебный. Пока выпала такая
возможность, мы постарались дышать глубже. Ольга предложила потушить фонари и
послушать звуки пещеры. В наступившей тишине раздались слабые «кап – кап – кап
– кап»… Так вот почему она Капова!
В кафешке у КПП
подкрепились на дорожку шашлычком. Погрузились в машину, и поехали. Прощай,
«Шульган-Таш»! Мы пробыли здесь не так уж долго, но эти дни запомнятся надолго…
Обратно решили
ехать другой дорогой. Хотелось ехать по асфальту. В Старосубхангулово заправили
полный бак. Здесь хорошая АЗС «Башкирнефтепродукт». 95-й бензин, как и везде в
Башкортостане, стоит 13 руб 15 коп. Потом заехали в Кагу. В центре села на
холме возвышается Никольская церковь.
Церковь расположена на высоком холме.
Благодаря удачному расположению и внушительным размерам, культовое здание
доминирует в окружающем пространстве. До 1777 года церковь была деревянной, и
по причине её ветхости, попечительский совет принял решение построить новую из
кирпича. С каждого работающего на Кагинском заводе собрали по 1 копейке с
каждого рубля заработка. В заметках экспедиции 1899 г. под руководством Дмитрия
Менделеева есть запись о живописно расположенной на высокой скале каменной
церкви, возведённой на средства завода. Кладка кирпича, детали внешнего декора
настолько аккуратны и гармоничны, что дает право назвать здание Никольской
церкви "поэмой из кирпича". (http://nasledie.tengri.ru/kptnk.htm)
На перекрестке возле Серменево свернули
налево, в сторону Уфы. Кстати, здесь тоже можно было заправиться.
Перед Инзером увидели растущие возле
дороги липы, и подумали ,что купили в заповеднике маловато меда. Решили пока не
поздно исправить положение. Заехали в Инзер, и по наводке местных жителей
быстро нашли пасечников. Если что, адрес следующий – ул.А.Бобарякова, дом 11,
Валеева Сара Галеевна. Пятилитровая бутыль меда обошлась нам в 1000 рублей.
Дорога вела нас дальше на запад. Здесь она
идет по очень красивым местам. Порой по сторонам открываются взору чудесные
виды на горные хребты и долины. Здесь же мы стали свидетелями живописного
заката. Фотографии, конечно, слабо передают то, чему мы стали свидетелями.
Уже в сумерках достигли Архангельского.
Свернули с трассы. По плану на завтра было запланировано посещение водопада
Атыш (http://nasledie.tengri.ru/pva.htm), а он как раз в той стороне. Возле моста
через Инзер нашли прекрасное место для стоянки. Очень удобная полянка и
красивый берег (сразу после моста съезд направо, доехать до посадок соснового
молодняка). Но долго радоваться не пришлось. Только легли спать, на соседнюю
поляну приехала недогулявшая свадьба из соседней деревни. Крики «горько»,
оглушительные звуки музыки понеслись над ночной рекой. Веселье грозило
затянуться, а нам надо выспаться. Пришлось перебираться на другое, более тихое
место. Минут через сорок уже спали в тишине на другом берегу Инзера, чуть
дальше от дороги и свадьбы…
Концовка путешествия вообще у нас не
заладилась. Следующие полдня мы рыскали по деревням в поисках дороги на Атыш,
пока не поняли, что дороги, проходимой на нашей машине, попросту нет. В итоге,
бесславно потеряв кучу драгоценного времени (фактически, день убили зря)
возвращались обратно в Архангельское, и далее – в Уфу. Там попытались посетить
Музей Этнографии народов Башкортостана (соблазнившись описанием), но снова
обломались. Музея этого по указанному адресу не оказалось. Местные говорят,
раньше был, но уже давно нет.
На этом злоключения не кончились. На «М7»
увлеклись, и были пойманы татарскими ГАИшниками за превышение скорости на 70
км/час. Дали немного денег, поехали дальше. Кстати, за скорость здесь ловят не
из засады, а прямо с машины, двигаясь навстречу. Тут уже никто не моргнет, не
предупредит… А вот и знаменитый объезд. Знаки посылают «М7» в сторону
Максютово. Интересно, что в Максютово уже никаких указателей дальнейшего
направления нет. А дорога на некоторых участках просто жуткая. Таких ям я еще
нигде не видел. Около одной видели «Ситроен-С5». Ребята ставили запаску.
Похоже, на скорости влетели и убили диск…
Короче, решили уходить на Альметьевск, и
дальше следовать до Казани через Чистополь. Дорога та нам уже была знакома.
Асфальт хороший, фур и прочего транспорта мало. А от этой «М7» одни проблемы.
Наверное, решение было принято правильное.
Дорога не подвела. Темп удавалось держать хороший. Но день уже кончался, вот
уже ночь наступила. К полуночи мы смогли достичь только Сорочьих гор и
переехать водохранилище. Где-то впереди уже маячили огни Казани, но ехать уже
не было сил. Мы нашли съезд с трассы, и расположились неподалеку на опушке
леса…
А потом был последний, и самый неинтересный
день путешествия. 900 километров пути, 14 часов за рулем, два штрафа, одно
придорожное кафе… В полночь мы высадили ребят в Электростали, а в час ночи
доползли до дома. Напоследок я взглянул на одометр. Было пройдено ровно 4000
километров. Это было пока мое самое длинное путешествие. Самое длинное… и
пожалуй… самое лучшее…
